Настоящим томом открывается собрание сочинений филолога, культуролога и переводчика Георгия Константиновича Косикова, внесшего значительный вклад в развитие отечественного литературоведения. В первый том издания вошли работы Г.К.Косикова, посвященные истории литературы: глава "Средние века" из учебника "История французской литературы", изданного в соавторстве с Л.Г.Андреевым и Н.П.Козловой в 1987 г., а также предисловия к изданиям, подготовленным автором в качестве составителя и главного редактора, а кроме того - наиболее значимые статьи, публиковавшиеся в различных сборниках. Хронологически работы охватывают всю историю французской литературы - с момента ее возникновения до настоящего времени. Особое внимание исследователя обращено на проблемы жанрового своеобразия литературы Средних веков и Возрождения, а в рамках Нового времени - на такие явления, как романтизм, постромантизм и символизм. Наиболее полно в работах автора исследуется творчество Франсуа Вийона, Франсуа Рабле, Мишеля Монтеня, Проспера Мериме, Теофиля Готье, Шарля Бодлера, Поля Вердена, Лотреамона, Стефана Малларме, Альфреда Жарри, Пьера Дрие Ла Рошеля, Бориса Виана. В конце тома представлен библиографический список научных работ и переводов Г.К.Косикова.

Во второй том собрания сочинений Г.К.Косикова вошли работы по теории литературы и методологии гуманитарного знания. В издание включены две монографии автора: "Проблема жанра романа и французский "новый роман" (на материале творчества Н.Саррот)", текст которой публикуется впервые, и "От структурализма к постструктурализму (проблемы методологии)". Значительную часть тома составляют статьи по теории романа, методологии западного литературоведения и истории критики с античности по настоящее время. Каков смысл знаменитого романа Натали Саррот "Золотые плоды", получившего отповедь академического литературоведения во Франции и удостоенного тем не менее высочайшей литературной премии? Следует ли традиционно считать Возрождение "эпохой, которая породила гигантов" или "закономерным порождением средневековой цивилизации", попытавшейся создать небывалый "синтез античной мудрости и христианской веры"? Был ли Франсуа Рабле "корифеем народного хора", каковым его считал М.М.Бахтин, или ученым-гуманистом, ренессансным интеллектуалом, который отнюдь не слил свой голос с "площадным смехом"? Что такое французский литературоведческий структурализм и как он возник? Каковы взаимосвязи между поэтикой Аристотеля, поэтикой русской формальной школы и новейшей структурной поэтикой, разработанной А.-Ж.Греймасом, Кл.Бремоном, Ц.Тодоровым, Ж.Женеттом и др.? Почему, едва пережив стремительный взлет и небывалый триумф, французский структурализм испытал столь же быстрое увядание и, утратив престиж, уступил место философии и практике постструктурализма? И отчего Ролан Барт, в 60-е годы единодушно признанный главой не только сциентистской "структурной семиотики", но и всей французской "новой критики", в 70-е годы прославился уже как мэтр антисциентистской "семиологии множественности"? Таковы лишь некоторые вопросы, которые решает автор в своих глубоко концептуальных работах, написанных в блестящей стилистической манере.